Тьма над Гильдией - Страница 55

– Тут ерунда выходит. Он говорит: во времена его молодости не то что историки – дети малые знали, что Восемь Ночных Магов отбили войска Шадридага, подчинили себе почти все края, которые сейчас мы зовем Силураном, и заставили почитать себя как богов. Говорит, правили после этого полтораста лет. А лет за тридцать до Железных Времен перессорились и друг друга извели.

Ответом было ошеломленное молчание. Наконец подал голос Шершень:

– Это что же – вся история поменялась из-за того, что одного мага-недоучку в прошлое закинуло?

– Может, и не из-за этого, – задумчиво сказала то ли Лейтиса, то ли Орхидея. – Что мы знаем о течении времени?

– Он еще говорит, – уточнил Недомерок, – что пробовал менять разные мелкие события, про которые читал в трудах историков. В свою пользу, ясное дело. И ничего, менялось самым удачным образом…

– Ураган просит передать: «Доменялся, кретин!» – усмехнулся главарь.

– Ага, – ответно ухмыльнулся Недомерок. – Шибко умный потому что!

– И что мы тепе-ерь будем де-елать? – нараспев вмешался в разговор Красавчик. Все разом обернулись к нему – словно заговорила колода для рубки дров.

– А правда, что теперь? – подхватила Лейтиса.

– Он говорит, надо найти рукопись, – принялся Недомерок повторять слова «соседа». – Он ее увидел, когда я проходил мимо лавки книготор-говца. Шенги ее как раз покупал, в руках держал. А глаза у меня зоркие, вот Фолиант свою работу и признал… Говорит, надо добраться до той пещеры. Если, мол, все четверо станем магами – сумеем подобрать для «соседей» тела. Будет нас семеро – наделаем дел!

– А то вы, дохлятина древняя, мало наделали! – возмутилась Лейтиса. – Вас в свое время били, так теперь хотите наши бока под тумаки подставить?.. Орхидея, заткнись, когда я разговариваю… Чего-о?! Да сама ты после этого дурища еловая, необструганная… шлюшка замызганная, кошка драная, помоечная шваль…

– Бабка, цыц! – по привычке прикрикнул главарь.

– За бабку – в глаз! – немедленно откликнулась Лейтиса. – Какая я тебе теперь бабка? Внучек нашелся!..

Тут ссора оборвалась: мимо распахнутых во– рот пронеслись трое всадников. Впереди скакал седой наррабанец, похожий на орла. Благородный облик, гордая посадка в седле. За ним следовали двое слуг – чернокожие хумсарцы в диковинных нарядах.

– Эх, кони хороши! – с завистью сказал Шершень.

– Знать бы заранее – остановили бы их на дороге, упросили бы отдать лошадок, – мечтательно улыбнулась матерая разбойница Лейтиса.

– Нет, – твердо сказал атаман Шершень. – У таких на пути становиться – себе дороже. Наваляют. Даром что их трое, а нас четверо.

– Та-ак ведь их гла-авный – ста-арик! – удивился Красавчик.

– Ну и что? Он – воин, я таких видел…

– И я видела, – отрешенно, задумчиво протянула Лейтиса, – где ж я его видела?.. О, помню! В Издагмире, с той заморской соплячкой Нитхой! Они по улице вместе шли, разговаривали! А теперь он в столицу скачет?

Четверка многозначительно переглянулась…

– Ли-ихо ска-ачет, – пропел Красавчик. – Надо-олго на-ас обго-онит!

– Нет, – усмехнулся Шершень. – Мы появим-ся в Аргосмире почти одновременно с ним, хоть и не гоним скакунов. Наши «соседи» знают проре– хи в Грани уж как-нибудь получше, чем Гильдия. В конце-то концов, это ж они когда-то Грань из-решетили! Вот и проведут нас быстренько до столицы…

– За Грань? – поморщилась Лейтиса?

– Да мы ненадолго! И безопасными тропинками! Ураган ручается…

* * *

– Что значит «не сумел достать»?

Щегол не глядел на собеседника. Он лежал на скамье, закинув руки за голову, глядел в потолок и цедил слова так лениво, словно в десятый раз пересказывал наскучившую историю. Но Умменес Глиняная Ограда, служитель с Серебряного подворья чувствовал себя от этого равнодушного голоса весьма неуютно. Он оглянулся – но у выхода торчал, подпирая дверной косяк, бородатый детина.

– Ну, не сумел… – вякнул Умменес. – Книжища такая, что под рубаху не сунешь и со двора не унесешь. Да и вообще ее брать… заметят ведь!

– Понятно, – вздохнул Щегол. – Как до дела дошло, так «заметят»… А люди говорят: кто слово не держит, тот на свете долго не живет…

– Примета такая, – негромко уточнил от двери Кудлатый.

Умменес уже не в первый раз проклял день и час, когда сел играть с этой парочкой в «радугу».

– Проигрыш я отдам. Деньги достану.

– Так же, как книгу достал? Нет уж, мы с Кудлатым твой проигрыш сами вернем. Сходим на Серебряное подворье, попросим провести нас к почтеннейшему Хастану. И скажем: «Не хочет ли господин посланник заплатить за рассказ? Здешний слуга Умменес по всем кабакам треплет доброе имя хозяина. Болтает, будто господин посланник в свите своей привез алхимика по имени Эйбунш. И якобы тот Эйбунш в подвале ставит богомерз-кие опыты – не иначе как варит отраву на пагубу гурлианскому королю и всему Аргосмиру. Что на тех опытах вызнает, то в здоровенную книгу пишет, а прислуге про алхимика болтать не велено…» Как думаешь, раскошелится посланник?

Умменеса прошиб холодный пот. По слухам, и сам Хастан, и его свита – из бывших пиратов. А пираты круто обходятся с теми, кто болтает лишнее.

– Да я что, я бы рад… у нас ведь со двора книгу не вынесешь: у ворот охранник стоит, глазищами зыркает!

– А с корзинкой за покупками пойти? А книгу на дно корзины положить?

Умменес побледнел, в испуге замотал головой.

Щегол вздохнул.

– Кудлатый, будь другом, принеси нам всем ви-на, – устало попросил он.

Бородач мгновение помедлил, а потом молча вышел, прикрыв за собою дверь.