Тьма над Гильдией - Страница 63

Умменес негромко помянул недобрым словом всех родственников Болотной Хозяйки, к которым, несомненно, относился и ненавистный Щегол. Ну что бы проклятому юнцу свалиться и свернуть себе шею – вот прямо сейчас, когда он так дерзко сиганул с ограды на толстый сук… Так нет же – скатился по стволу, стоит перед Умменесом, ухмыляется:

– Ну? Достал?

– Достал, – буркнул Умменес, опершись на свою длинную дубинку, как на посох. – Вон лежит, в лопухах.

Он ожидал, что обнаглевший гаденыш прикажет подать ему книгу прямо в руки. Но Щегол покладисто нагнулся, пошуровал в лопухах, быстро нашел книгу. Луна, не прячась в тучах, лила свет на траву. Даже луна помогала ненавистному ворюге!

Юноша уже поднимался с находкой в руках, когда Умменеса обожгла отчаянная мысль: «Убить! И поднять крик – мол, воры на дворе!..»

Но миг был упущен, незваный гость выпрямился во весь рост. А ударить его, глядя в лицо, слуга с Серебряного подворья не посмел.

Ну, боялся Умменес этого звереныша! Даже от себя не скрывал: боялся! Про великана Кудлатого с его пудовыми кулачищами даже не вспомнил. А как недобро сверкают эти синие глаза – увидел бы даже в темноте…

«Забирай книгу и проваливай!» – взвыл про себя Умменес.

Так нет же, ворюге приспичило проверить, не обманывают ли его! Шагнул в полосу лунного света, раскрыл книгу, подставил страницу под бледные лучи и застыл, словно памятник самому себе.

«Уходи же, уходи скорее!»

Внезапно из-за угла дома на утоптанную землю лег красноватый отблеск огня. Факел! Охрана с обходом!

Умменес не раздумывал ни мгновения. Из глотки само вырвалось хриплое, отчаянное:

– Воры!!

А руки взметнули палку над головой парня, просматривавшего страницы.

Щегол вскинул глаза – и, мгновенно все поняв, швырнул книгу в лицо Умменесу. Тот невольно отпрянул, руки дрогнули, удар пришелся не по голове, а по плечу парня. Тот перехватил палку, шагнул навстречу Умменесу и двинул его локтем в лицо. Незадачливый сторож взвыл и, выпустив дубинку, вскинул ладони к окровавленному лицу.

На шум бежали люди с факелами. Тут бы Щеглу и пуститься наутек! Но он задержался, нагнулся за упавшей книгой. Пока подхватил ее, пока сунул за пазуху – подоспели двое…

В доме зажигались огни: крик Умменеса разбудил Серебряное подворье. Щеглу некогда было глазеть по сторонам и оценивать опасность. Он крутанулся, уворачиваясь от протянутой к нему лапищи, на ходу пнул охранника по голени и в мгновение ока очутился у спасительного дерева. Вряд ли даже белка, вспугнутая с земли собакой, смогла бы так проворно взлететь вверх по стволу. Чья-то рука цапнула вора за каблук, он двинул наугад по преследователю второй ногой. Удачно попал: пальцы разжались. Щегол перепрыгнул с дерева на гребень стены – и обнаружил, что какая-то догадливая сволочь успела сдернуть веревку, по которой он сюда влез.

Стена была высокой, но это остановило парня лишь на мгновение. Он спрыгнул, не удержался на ногах, ушиб колено и ободрал ладони, но даже не охнул. Тронул рубаху: не обронил ли книгу? Взгляд тревожно обшаривал стену: не лезут ли преследователи?

И тут – совсем рядом! – в черной стене распахнулся проем, полыхнул факельным светом, изверг из себя темные тени и голоса:

– Тут он, поганец! Хватай его, парни! Держи!

«Калитка! В стене есть калитка, ее не видно снаружи, а Умменес, сволочь, не сказал!»

Эта мысль билась в голове Щегла, когда он летел по темному проулку. За ним неслись охранники с факелами, они улюлюкали и свистели, они вошли в раж, они почувствовали вкус охоты, они готовы были гнать беглеца хоть до…

Хоть до гигантской фигуры, что шагнула им навстречу из-за поворота.

Человек был массивен и плечист. В факельных огнях он казался багрово-черным, он походил на тролля, а могучая секира за спиной казалась продолжением плеча… нет, ветвью несокрушимого дуба!

Щегол пронесся мимо великана, не сразу смог остановиться: ноги сами несли дальше.

Но все же обернулся и увидел, как гигант, протянув, ручищу, сгреб за грудки охранника, оказавшегося ближе прочих. Поднял его на воздух, ударил в лицо лбом, швырнул оглушенного, окровавленного противника прямо на его дружков. И тут же в руках его оказалась секира – когда и выхватить-то успел?

– Ну? – жарко, яростно выдохнул гигант.

Атака захлебнулась.

Нападавших было пятеро (правда, один из них для драки уже не годился). Все они были моряками… ну, пиратами, скажем напрямик. Видели-перевиде– ли всякие драки, от потасовок в кабаках до свире– пой резни на палубе горящего судна. Именно поэтому они сейчас остановились. Не салажата сопли– вые. Умеют соображать перед лицом противника.

Одно дело – гнаться за неудачливым воришкой, чтобы взгреть как следует и отволочь к хозяину. И сов– сем другой оборот – идти на смерть. Почему, с какой стати?

Окажись рядом Хастан да крикни: «Взять его, раздери вас кракен!» – никто бы и раздумывать не стал. Разом навалились бы на верзилу. Даже оглушенный бедолага очнулся бы: по команде капитана только мертвый не встанет. И одолели бы гурлианца – хотя для двоих или даже троих бой стал бы последним. Этот кашалот сумеет за себя постоять.

Но капитан Хастан мирно спал на Серебряном подворье. А раз так, то с чего подставлять лоб под секиру аргосмирского ворья?

– Уходим! – хмуро скомандовал один из охранников и нагнулся, чтобы помочь подняться своему пострадавшему дружку.

* * *

Об аргосмирской тюрьме ходили недобрые слухи. Мол, она потому так паршиво охраняется, что напичкана изнутри всякими подарочками для непрошеных гостей. Где лезвие выскочит из стены, где плита повернется под ногой, открыв колодец, где с потолка обрушится прочная сеть…